Нет, не мой, а замечательной Анны Ревякиной. Дело в том, что я вспоминла, что должна была кинуть вам её стиши, но (бяка я такая) забыла. Так что вот, читайте:

Я могла бы вот так же гулять с нашей маленькой дочкой,
на руках её часто носить, целовать твой прищур.
Я могла бы не просто сидеть над потерянной строчкой,
а гулять с нашей крохой среди неизвестных скульптур.
Догонять её ножки, обутые в сладкую вату,
заплетать ей косички из тёплых, пушистых волос.
Я могла бы гулять с нашей дочкой. Могла бы, могла бы…
Кареглазой девчушкой, глядящей на мир не всерьёз.
Я могла бы любить её чуточку больше, чем нужно,
но никак не сильнее того, что сейчас дребезжит
в моём голосе вязким комком неуклюжим
и вгрызается в гланды, и горлом саднит.
Я могла бы вот так же гулять с нашей маленькой дочкой,
на царапины дуть и, в букет собирая листву,
восхищённо глядеть самым щедрым, услужливым зодчим
на малышку всецело, до кончиков пальцев, твою.

И ещё один:

Самоуничтожиться в последнюю точку внизу листа.
Я слишком проста и по-юношески бестолкова.
Всё видится максимально приближенным к центру Я.
Всё видится не таким, каким после внедряется в слово.
Тень на стене уродует кухонный интерьер,
тень запивает холодный кофе кофе горячим,
краем пытается втиснуться, чтоб подошёл размер,
словно у Золушки может быть лишним пальчик.
После тебя началась череда скоростных лавин,
все эти лица не знают, как в январе светает,
где-то в районе мозга и мальчик-девочка – андрогин,
вдруг выбирает что-то сложнее, чем понимает.
Вслушивается в точку снаружи, сопоставляет пульс.
После тебя началась эта схватка внутри и пытка.
Если не думать, можно не говорить: «Боюсь!»
Спрятаться в ножны, как сгорбленная улитка.
После тебя началась эта длинная, чёрная череда
лиц без твоих отличительных черт и правок.
Я знаю, что скоро начну распускать себя с рукава,
левого, чтобы смертельный удар сохранить у правой.
После тебя началась это длинная ложноночь,
после тебя ничего, в общем-то, не начиналось.
Телега не катится, если взорвали над речкой мост,
телега не катится, если пятое потерялось.

Колесо.

Конечно, чтихи у неё на любителя, но мне нравится.

Такие стихи не для каждого, тут понимать надо. У неё не просто поэзия — у неё крик души.